Философия международных отношений

Уолтер Рассел Мид (Walter Russell Mead), американский академик, член коммисии экспертов консервативного Hudson Institute и обозреватель Wall Street Journal описал четыре парадигмы американских президентов в сфере международных отношений: Гамильтонская, Джефферсонская, Вилсоновская и Джексоновская.
Гамильтонская парадигма, названная в честь первого секретаря казначейства, – это модель жёсткого прагматизма,  Америка не может быть свободной, если Америка не процветает, Америка не может быть процветающей, если Америка не будет сильной. Пожалуй, Митт Ромни – это типичный пример последователя этой парадигмы.

Джефферсонская парадигма – это модель в которой все заботы, силы и приоритеты следует направлять исключительно внутрь страны. Президент Обама, особенно во время своего второго президентского срока, прекрасно вписывается именно в джефферсонскую модель. Ведь не напрасно он говорил: “it is time to do some nation building here at home / пришло время заняться государственным строительством, у нас дома”

Основная характеристика Вилсоновской модели это идеализм, посредством которого происходит навязывание миру американских политических ценностей. Джордж Буш 43 был типичным представителем этой модели. Его слова во время второй инаугурации, прекрасно передают вилсоновские идеалы: “So it is the policy of the United States to seek and support the growth of democratic movements and institutions in every nation and culture, with the ultimate goal of ending tyranny in our world / Таким образом, политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы поддерживать рост демократических институтов в каждой стране и в каждой культуре, с целью прекращения тирании в мире”.

Джексоновская парадигма – это парадигма суперпатриотизма определённой группы, связанной общей историей и ценностями и практически полностью не заинтересованной в том, чтобы разбираться в сложном лабиринте международных отношений. Это парадигма изоляционизма и национализма.

После Второй Мировой войны американская внешняя политика находилась под влиянием гамильтонской и вилсоновской философии международных отношений. Президенты в этот период балансировали между американскими национальными интересами и классическими американскими идеалами. Во время второй половины 20-го века, мы стали свидетелями необычайного роста американской экономики, абсолютной гегемонии и безоговорочного статуса США как мирового лидера и супердержавы.

Из-за катастрофических ошибок, допущенных Бушем 43 во время войны в Ираке, Америка отвергла вилсоновскую и гамильтонскую модель. Американский авантюризм, побочным продуктом которого стала гражданская война в Ираке, нанёс жесточайший удар по этой философии. Тем не менее, я лично по-прежнему придерживаюсь вилсоновской модели. Во внешних отношениях США не всегда всё делают с филигранной аккуратностью. Естественно, не всегда всё получается. Допускаются ошибки и просчёты. Но я глубоко убеждён: без участия США  проблем было бы несказанно больше. Мы, может быть, не очень хороший мировой жандарм, но лучше нас всё равно никого нет.

Теперь необходимо сделать небольшое лирическое отступление, для того, чтобы сконцентрироваться на некоторых базовых вещах. Никакого сверх-открытия я не сделаю. Наш индивидуальный жизненный опыт, наши взгляды и наш тип характера оказывают влияние на выбор философии, которая нам больше подходит. Например, по своей натуре я идеалист. Я еврей, рождённый в СССР, я киевлянин. Я вырос на представлении о том, что США – это “блестящий город на холме”. Для меня больше всего подходит вилсоновская парадигма. Естественно, это не означает, что все евреи, выходцы из СССР и киевляне – такие как я. Разумеется, персональный идеализм и прагматизм тоже играет свою роль. Нет ничего плохого в том или другом видении мира: каждый имеет право на свои убеждения.

У Барака Обамы был свой жизненный путь и опыт, который оставил отпечаток на формирование его взглядов и парадигмы внешних отношений. В детстве Обама провёл четыре года в Индонезии, много ездил по Африке и Южной Азии. Он был типичным: “гражданином мира”. Обама видел эффект американской “тяжёлой руки” и не очень успешного влияния на страны третьего мира. Обама мог столкнуться с аргументами, что США – это часть проблемы, а не часть решения этих проблем. Это ни в коем случае не означает, что Обама не был патриотом США, тайным мусульманином или кем-то ещё, кем его описывают пропагандисты из правого лагеря. Просто у него было своё видение политики США. Лично я не согласен с таким подходом, но это лишь идеологическая разница во взглядах.

Именно этим можно объяснить так называемый “apology tour / турне извинения” в начале президентства Обамы, во время которого президент говорил, что “США сбилась с курса”, “Америка показала своё высокомерие”, “иногда, мы диктовали свои условия”.

Именно поэтому Обама принадлежит к “джефферсонской парадигме”. Во время его президентства мы были свидетелями стремления улучшить отношения с арабским миром, Ираном, Россией, европейскими союзниками. Начался исход США с Ближнего Востока. Обама вывел войска из Ирака в 2011 году, не раз повторяя, что эта дата была озвучена его предшественником. Справедливости ради надо сказать, что Буш никогда не считал эту дату высеченной в камне. Обама решил не проводить переговоры, чтобы продлить срок нахождения американской армии в Ираке (SOFA). В 2011-году американские войска покинули Ирак, и тем самым было выполнено предвыборное обещание президента. Практически сразу же иракский премьер-министр  Малики начал сводить старые счёты с суннитами: был арестован вице-президент, начался секторальный конфликт. Три года спустя, без соглашения SOFA, американские военные вернулись в Ирак сражаться с ДАЕШ.

Опять же, в виду своей личной “вилсоновскости”, я идеологически не согласен с решениями “джефферсонского” Обамы. Поэтому в вопросе международных отношений, я часто критикую 44-го президента США. В тоже время, я понимаю и прослеживаю виток исторической спирали, усталость американского электората от “строительства наций”. К этому необходимо добавить рецессию, вызванную кризисом пост-индустриализации, гнев от нескончаемого перетягивания каната политическим истеблишментом, сводящее КПД работы Конгресса к нулю. В результате, избрание  Дональда Трампа становится закономерностью, несмотря на всю аномальность 45-го президента.

Если судить Дональда Трампа по его риторике, то он классический “джексоновский” президент. Президент изоляционизма и жёсткого экономического национализма. Но эта парадигма абсолютно не органична для Трампа, это лишь маска авантюриста-шоумена, который удачно поймал волну популизма и отвращения политической корректностью и уловил гнев электората, считающего, что политический истаблишмент предал их интересы. Трамп, как никто другой, является бенефициаром гамильтонской и вилсоновской систем. Он использовал и продолжает использовать экономическую глобализацию, изготовляя продукцию собственных брендов в Китае и Мексике, а не в США. Он нанимал работников из потока нелегальных иммигрантов. Интегрированность в глобальную экономику не раз спасала деловые интересы Трампа, получавшие жизненно необходимую инъекцию капитала – либо российского, либо с помощью непрозрачных и нечистоплотных манипуляций кредиторов из Дойче Банка. В тоже время, с помощью Твиттера Трамп мастерски подпитывает экономическим национализмом преданность своего электората, используя обратную политику идентичности (reversed identity politics).

В результате этих действий, под прикрытием экономического популизма, Трамп участвует в разрушении мирового порядка, установленного после Второй Мировой войны, наносит вред отношениям с нашими союзниками. Я искренне надеюсь, что наша страна сможет пережить этот кризис и запущенный Трампом маховик популизма уступит место прагматизму классического американизма.

Автор: Евгений Линецкий
Редактор: Леонид Аптекарь